Участники дискуссии практически солидарно высказали мысль, что альтернатива модернизации у России только одна – полное уничтожение и превращение в страну третьего мира, наподобие Нигерии, где кризис может продолжаться вечно. Эксперты высказали свое видение того, на каких принципах должна проводиться столь необходимая, по их мнению, модернизация России.
По словам доктора экономических наук Иосифа Дискина, в основе модернизации страны должен лежать возврат к фундаментальным этическим ценностям, а сам процесс должен носить в большей степени политический характер и проходить под контролем и во главе с государством и его институтами.
«Модернизации нет альтернативы, – заявил Иосиф Дискин. – При этом, это должен быть политический проект, имеющий идеологическое измерение». По мнению Дискина, проводя модернизацию в рамках действующей в России политической системы, руководство страны должно удержаться, с одной стороны, от слепого копирования схем развития, «сработавших» в других странах, с другой, не пытаться исходить из некой российской «исключительности», которая является понятием в большей части умозрительным.
«Надо понимать, что заимствованные институты, оправдавшие себя в других условиях, сегодня не работают, – заявил Дискин. – Как минимум необходимо их адаптировать к современным российским условиям. Надо отойти от постмодернистского восприятия реальности, характерного для мировоззрения последних десятилетий и вернуться к фундаментальным этическим ценностям. Характерно, что эта тема возврата к фундаментальным ценностям с разрывом в несколько дней прозвучала и в иннаугурационной речи президента Барака Обамы и в интронизационной проповеди
патриарха Кирилла, который особо затронул тему этического измерения общественного развития».
По мнению Иосифа Дискина, при осуществлении модернизации необходимо учитывать российскую специфику, но не вдаваться в крайности. «За визионерство Россия в своей истории заплатила не раз, и не два, – напомнил Иосиф Дискин. – Придумать какой-то красивый проект, а потом ждать, что он реализуется сам по себе – это давняя российская традиция, начиная еще со времен «кабацкой реформы», когда задумано было все идеально, а в итоге привело к развалу одной из отраслей хозяйства».
Иосиф Дискин высказал мнение, что в России существуют предпосылки для осуществления модернизации.
«Прежде всего, в России уже есть социальная база для модернизации – это адаптированные и рациональные слои населения, заинтересованные в эволюционном развитии и модернизации, – заявил Дискин. – В стране по- прежнему остаются ресурсы для проведения изменений, и финансовые, и человеческие, и научно-производственные. В последнее время можно отметить рост значимости общественных ценностей – патриотизма, социальной справедливости, и даже, демократии. Демократия в России – это не актуализированная ценность, однако в обществе растет неприятие антидемократических действий. Это должна быть национально-демократическая модернизация в рамках нынешней политической системы», – выразил мнение Иосиф Дискин.
Многие выступавшие на заседании круглого стола, не отрицая необходимости модернизации российской системы, выразили мнение, что на этом пути предстоит столкнуться с немалыми трудностями, многие из которых могут оказаться непреодолимыми.
Председатель комитета Госдумы по законодательству Владимир Плигин выразил мнение, что стремление к торжеству социальной справедливости в России, как правило, заканчивается большой кровью.
«Многие вещи, которые необходимы в рамках модернизации страны, довольно сложно осуществимы, – заявил Плигин. – Например, справедливое разрешение конфликтов. Само понятие «справедливости» настолько тягуче, а сам процесс достижения справедливости чреват, как мы знаем из истории, такой большой кровью, что начинают возникать вопросы о путях реализации этой важной задачи».
По мнению доктора политических наук, профессора МГИМО Оксаны Гоман-Голутвиной, еще одной проблемой осуществления модернизации системы является то, что российское общество на генетическом уровне боится любых модернизаций, так как они, имея в своей основе правильные задачи, всегда оборачивались значительными жертвами и страданиями причем во всех слоях населения.
«В России существует проблема с субъектностью модернизации, – заявила Оксана Гоман-Голутвина. – Из истории известно, что для массовых групп населения осуществление модернизационных изменений системы всегда означала жесточайшую эксплуатацию. Для элиты проведение модернизации всегда оборачивалось масштабными человеческими чистками. Так было всегда, начиная с реформ Петра I. В результате в обществе выработалось устойчивое отторжение любых модернизаций. В этих условиях сложно найти общественный консенсус по этому поводу, массовые группы сегодня не готовы стать субъектом модернизации, равно, как и российский средний класс».
Директор Центра исследований постиндустриального общества Владислав Иноземцев выразил мнение, что процессы модернизации российской системы должны носить прагматичный, технократический характер и находится под контролем государства.
«Я не верю, что модернизация возможна в условиях либеральной демократии и стихийных консенсусов, – заявил Иноземцев. – Это должен быть политический проект, предусматривающий жесткое вмешательство государства в экономику. Это не либеральный проект. Это должен быть технократический проект с четко обозначенными целями, сроками и ответственностью конкретных лиц».
Иноземцев выразил мнение, что в нынешней ситуации России не стоит тратить силы на возвращение доминирующей роли на мировой арене. Задачи должны быть реалистичными и прагматичными.
«Я не очень хорошо воспринимаю заявления о том, что «либо Россия будет великой, либо ее не будет совсем», – заявил Иноземцев. – Сто лет назад то же самое говорили в Австро-Венгрии и Великобритании. А теперь они неплохо живут в нынешних границах и ни на каком величии не заморачиваются. Нам не стоит стремиться изменить мировые правила игры. Надо взять пример с Китая, который лишь модернизировав экономику, и став на голову выше других стран, стал потихоньку диктовать миру свои условия»
