Детская заболеваемость — один из самых чувствительных эпидпоказателей. В детское отделение областного противотуберкулезного диспансера Анюта попала в апреле прошлого года. Тогда ей было всего 3 месяца. Мать девочки была больна туберкулезом, выделяла микобактерии. Видимо, именно она и заразила малышку. Доктора вспоминают, что состояние ребенка было тяжелым. Потребовалось немало времени, чтобы помочь Анюте. Врачи не только лечили ее, но и научили ходить, бегать, говорить. За год мать так и не поинтересовалась судьбой дочери. Недавно ее не стало. Так что совершенно чужие люди, врачи и медицинские сестры, пытаются дать малышке ласку и заботу, которые так необходимы ей.
В Нижегородской области уровень детской заболеваемости растет. Если 2 года назад (в 2006 году) на 100 тысяч детей было 14 случаев заболеваний, то сейчас 16. Казалось бы, рост небольшой, но врачей-фтизиатров этот факт очень настораживает, поскольку туберкулез — инфекционная болезнь.
— В нашей стране есть критерий: на сто тысяч детей должно быть не больше 5 — 7 заболевших. Хотя и это очень много. А в Нижегородской области в два-три раза больше, — говорит главный врач областного противотуберкулезного диспансера Игорь ШЕРСТНЕВ. — Да. Основные эпидпоказатели в последние годы в регионе стабилизировались, но обольщаться не стоит, потому что детская заболеваемость — один из самых чувствительных эпидпоказателей, который отражает реальную ситуацию в области. Если вам называют только данные по заболеваемости, болезненности и смертности без учета заболеваемости детей, то это будет недостоверная информация.
Известно, что туберкулез у детей протекает нередко агрессивно и скоротечно. Это связно с тем, что идет формирование органов, тканей, иммунитета ребенка. Из-за несовершенства, нестойкости иммунитета болезнь протекает более агрессивно. Именно поэтому у детей часто бывают внелегочные формы туберкулеза.
Например, туберкулез лимфатических узлов, внутригрудных лимфатических узлов, это все проявления гематогенного туберкулеза, когда палочка распространяется через кровь. И благо, если она остановилась в лимфатическом узле и не достигла головного мозга, менингиальных оболочек, не нашла приют в костях. Протекают такие формы тяжело и трудно лечатся.
Ванечке всего два с половиной года. У него есть мама и папа, которые очень его любят. Несколько месяцев назад у Вани начала болеть ручка. Постепенно боль усиливалась, а потом и вовсе появился отек плечевого сустава. Обратились к врачам. В результате диагностировали костный туберкулез. При таком заболевании начинается деструкция сустава, и его часто сравнивают с головкой тающего сахара. Чтобы ребенок не стал инвалидом, чтобы ручка росла так же, как другая, нужно интенсивное лечение. Сейчас малыш получает необходимые препараты в детском отделении областного диспансера. Кстати, в семье мальчика туберкулезом никто не болеет. И родители даже предположить не могут, где заразился их сын этим страшным инфекционным заболеванием.
— Профилактика туберкулеза должна начинаться с момента, когда ребенок появился на свет, — уверен Игорь Георгиевич. — На третий-четвертый день малыша прививают вакциной БЦЖ. Она, безусловно, защищает от болезни, но не на 100 процентов. У многих родителей возникает вопрос: зачем вакцинировать, если все равно можно заразиться? Да. Нет 100-процентной гарантии, что ребенок не будет инфицирован, но есть 100-процентная гарантия, что он не заболеет запущенными формами — туберкулезом мозговых оболочек, центральной нервной системы, что может привести к смерти.
Особое внимание тем, кто некачественно привит. Некачественно, это не потому, что медицинский персонал плохо сработал. Под эту категорию попадают те малыши, у которых слабый иммунитет, а потому организм дает слабый ответ и рубчик после прививки менее 5 миллиметров. У большинства детей он от 5 до 7 миллиметров.
Единственный метод, который позволяет на ранней стадии выявить болезнь, — туберкулиновая проба Манту.
Сережа из хорошей семьи. Сейчас ему 14. Туберкулез удалось выявить, когда сделали очередную пробу Манту. Состояние осложняет тот факт, что у мальчика сахарный диабет. Туберкулезная палочка любит сладкую среду, естественно, что в таком организме она распространяется быстрее. Мальчика пришлось прооперировать. Скоро его выпишут и переведут на амбулаторное лечение.
В июне Саше исполнилось 7. Его отец умер от туберкулеза. Когда ребенка привезли в областной диспансер, процесс зашел очень далеко. Несмотря на хорошее консервативное лечение, пришлось делать операцию. У Саши есть мама и старший брат, который работает. Однако после операции к мальчику так никто и не приехал. Сейчас ребенок поправляется, его состояние постоянно контролируют врачи детского отделения. Впереди длительный курс лечения в санатории и противорецидивные курсы в диспансере.
— В первую очередь надо искать туберкулез не у детей, а у взрослых, — продолжает Игорь Георгиевич, — чтобы они не могли заражать окружающих. Здесь мы делаем серьезные шаги, которые позволят выявлять туберкулез на ранней стадии и лечить незапущенные формы. Пока больше 50 проц. больных взрослых выявляем с распространенными деструктивными процессами (заразными формами болезни), которые очень трудно поддаются лечению, к тому же появились такие виды микобактерий туберкулеза, которые устойчивы к нашим препаратам. И порой, даже несмотря на различные комбинации препаратов, болезнь продолжает прогрессировать. Это так называемый лекарственно устойчивый туберкулез. Многим пациентам с такими формами приходится предлагать оперативное лечение.
Сегодня в детском отделении областного противотуберкулезного диспансера 50 ребятишек. Не все они из благополучных семей. И за них врачи диспансера волнуются особо.
— Часто родителям не до своих детей, — говорит Игорь Шерстнев. — В отделении мы пролечиваем. Дети хорошо питаются. Те времена, когда на складах был мешок крупы, прошли. Сейчас на питание каждого ребенка ежедневно выделяется по 100 рублей. Работает очень хороший медицинский персонал. Наши маленькие пациенты болеют, отлучены от родителей, потому часто капризничают, но у врачей, медицинских сестер, санитарок хватает терпения, чтобы успокоить, каждому уделить внимание. Но потом дети возвращаются домой, нередко туда, где условий для заражения более чем предостаточно. Там нет ни куска хлеба, ни чистой постели и вообще антисанитария. После лечения в диспансере мы предлагаем продолжить оздоровление ребят в санатории. Места есть, но таким родителям, как правило, нет до этого дела. Изъять ребенка из семьи мы не можем. Это не в нашей компетенции. Именно поэтому тесно сотрудничаем с комиссией по делам несовершеннолетних. Хотелось бы чувствовать более значительную поддержку и со стороны глав местного самоуправления, чтобы дети не оказывались вновь в зоне риска.
