Корпоративная благотворительность стала правилом хорошего тона. По данным исследования PwC, в 2011 году полсотни крупнейших компаний России направили на благотворительные нужды более 15 млрд рублей. Но за миллиардной помощью детским домам и больницам со стороны нефтяных компаний и банков теряются живые люди, в числе которых владельцы бизнеса.
Forbes решил узнать, кто из богатейших россиян занимается благотворительностью персонально.
«Для этого мы попытались задать вопрос 50 лидерам списка Forbes: сколько направляют на благотворительность лично они. Нас интересовали только личные расходы, не включающие программы корпоративной благотворительности компаний, в которых бизнесмены являются акционерами.
В итоге мы получили утвердительный и определенный ответ лишь от восьми человек. Совокупно в 2012 году они лично потратили на благотворительность $390 млн. Это в шесть с лишним раз больше годового объема бюджетного финансирования некоммерческих организаций. Представители «золотой сотни» охотнее всего помогают детям и старикам, поддерживают театры, музеи и спортивные мероприятия. Они дают деньги на проекты в области образования (здесь пионером остается Владимир Потанин). Помощь в реставрации военных памятников (Андрей Скоч) и трудоустройство людей с инвалидностью (Вагит Алекперов) — «экзотика» нашего списка.
Почему подавляющее большинство миллиардеров предпочло остаться в тени? Едва ли не все объясняют свое молчание тем, что считают разговоры о вложениях в благотворительность неэтичными и нескромными.
Глава представительства некоммерческой организации CAF Мария Черток предполагает, что причины иные: «Часто это пожертвования «по случаю» – попросили помочь знакомые, услышал про больного ребенка. О таких пожертвованиях не говорят, потому что делают их на волне эмоций. А есть расходы вынужденные – по звонку из Кремля или от губернатора. Тут молчат, потому что нечем гордиться».
Согласно опросу фонда «Общественное мнение», три четверти населения страны вообще ничего не знают о благотворительных организациях. Напрашивается вопрос, так ли уж хороша непубличность?».
