Эта дебютная игровая картина Ивана Болотникова, до этого занимавшегося исключительно документальным кино. «Человек он очень нестандартный, энергичный, я уверен, что кино получится неординарным. Иван уже лет десять с этой идеей носится. Когда я прочитал сценарий, то понял, что мне это тоже очень интересно», — рассказал продюсер картины композитор Андрей Сигле.
Фильм сняли в рекордные сроки – за 22 дня. Причина заключалась в небольшом финансировании, и все расходы пытались минимизировать. Кстати, известнейший оператор-постановщик Шандор Беркеши, снявший «Детей Арбата» и «Коктебель», и Владимир Светозаров, работавший в «Идиоте», «Мастере и Маргарите», «Турецком гамбите» в качестве художника-постановщика, согласились принять участие в этом проекте за весьма скромный гонорар.
Интересно, что в фильме снималось много непрофессиональных актеров. По словам создателей: «В творчестве Хармса достаточно фактурных, необычных персонажей. Такие лица сложно найти в актерской картотеке». Режиссер и ассистент по актерам искали подходящие типажи везде: на улице, в соцсетях, через знакомых.
Главную роль получил польский актер Войцех Урбаньски. Исполнителя искали очень долго, ведь режиссеру нужно было найти не просто интеллигентное, но и, что называется, породистое лицо, в котором проглядывается нечто чуждое. Удача улыбнулась 31 декабря, когда Болотников увидел в интернете фотографии польского актера: «Рискнул и пригласил его на пробы. Это был большой риск — у меня уже не было запасного варианта. Он приехал, сыграл, но был совершенно не похож на Хармса. И тут помогла его сокурсница Надежда Толубеева, принимавшая участие в проекте». Они сыграли совместную сцену, и все получилось! Немедленно подобрали грим, поработали с прической, чтобы визуально удлинить лицо и придать нужную форму голове. А вот озвучивать Даниила Хармса, скорее всего, будет другой актер, по выражению Войцеха, «настоящий петербуржец»: «Дело даже не в акценте, а в интонациях. Мне хотелось бы, чтобы Хармс говорил тверже и четче меня. У меня много знакомых петербуржцев, и я слышу, как отличается интеллигентная петербургская речь от речи приезжих из Москвы или из Омска».
Соседей писателя по коммунальной квартире сыграли актер Александр Баширов, его жена Инна Волкова – солистка группы «Колибри», и дочь Александра. Кстати, Баширову досталось сразу две роли, в одной он смог почувствовать себя в дамском платье, сыграв знаменитого хармсовского персонажа — выпадающую из окна старуху. Правда, совершить кульбит из оконного проема актеру не позволили, за него поработал каскадер.
Одной из самых сложных стала съемка встречи поэтов — обэриутов. Актерам необходимо было создать атмосферу дружбы и полного понимания. А как это сделать, если многие видели друг друга впервые? Режиссер решил не вмешиваться, занять выжидательную позицию и наблюдать. Ждать пришлось долго – весь съемочный день: «Я сжал зубы и ждал, пока они притрутся друг к другу, при этом постоянно думая о стоимости смены. Зато в конце они выдали мне настоящий результат».
Вторая нелегкая смена выдалась на крыше ДК связи, расположенного на Большой морской, где снимали сцену кутежа Хармса и его товарищей. Казалось бы, красота неописуемая — весь город как на ладони, наслаждайся видом, но крыша оказалась непрочной, неровной. Пришлось создать специальную группу, не дававшую актерам возможности свободно разгуливать по съемочной площадке, и следившую, чтобы никто из группы, не дай Бог, не выпал.
Поскольку у Хармса не могло быть ничего стандартного, то костюмы и антураж его квартиры требовали особого внимания. Он очень любил свою «конфедератку» — военный головной убор немецкого образца XIX века, уже на тот момент являвшуюся жутким раритетом. Найти подобную было просто невозможно, поэтому обратились к мастерам, взявшимся сшить этот особенный головной убор. На самом деле, Войцех на протяжении фильма меняет головные уборы семь раз, и все они отличаются оригинальностью.
Декорации коммунальной квартиры, с кухней, комнатами Хармса и отца писателя были устроены в исторической квартире на Петроградской стороне. «Когда мы туда заехали, там не оказалось ничего, кроме необычайно фактурных стен и потолков. Пришлось наводить хармсовский порядок – красить стены, обзаводиться весьма необычными предметами интерьера, к примеру, «словесной машиной», лично изобретенной Хармсом. Художники-постановщики Дмитрий Светозаров и Марина Николаева провели конкурс среди своих студентов на ее создание, так как описания машины в воспоминаниях современников Хармса были крайне скудны. Павел Свинцов придумал ее достаточно простой и при этом оригинальной — вряд ли Хармс был большим рукодельником. «Вещь забавная, работавшая по типу «вопрос-ответ»: 20 склеенных между собой коробочек, в каждой из которых лежит своя записка. От каждой коробки тянется веревочка с фигурками на конце. Дергаешь за веревочку, и вываливается записка. Практического применения никакого, зато экстравагантно», — рассказывают члены съемочной группы.
В комнате Хармса красовалась надпись «Дом для сжигания детей». Надо сказать, что отношения с детьми у Хармса были крайне сложными, да что там — он их просто на дух не выносил! А они платили ему за это искренним обожанием: приставали на улице, дергали за рукава, воспринимая расфуфыренного Хармса за иностранца, висли на нем. Более того, практически кормили писателя, жившего за счет гонораров, выплачиваемых ему за детские рассказы. «Все дело в том, что он чувствовал себя в душе ребенком, никак не мог вырасти», — рассказал режиссер.
Аглая Маркова
