Интервью с председателем комитета Государственной думы по делам СНГ и связям с соотечественниками, академиком РАН, бывшим секретарем Совета безопасности РФ Андреем Кокошиным.
«Yтро»: Чем может ответить Россия на размещение элементов ПРО в Чехии и Польше?
Андрей Кокошин: Если решение о размещении в Чехии и Польше компонентов ПРО будет принято, нам придется принимать ответные меры. Идеология и конкретные стратагемы асимметричных ответов были разработаны еще в 80-е гг. группой советских ученых во главе с академиком Евгением Павловичем Велиховым, который курировал комплекс оборонных вопросов. Мне довелось принять активное участие в выработке таких стратагем. У нас есть богатейший опыт асимметричных вариантов действий в ответ на развитие противоракетной обороны, которые включают в себя широкий спектр различных технологий. Ряд таких мер уже реализуется в различных программах вооружений, в том числе в тех, которые мне довелось непосредственно курировать в качестве первого замминистра обороны, а затем секретаря Совета обороны и Совета безопасности. Заложенные в 80-е годы решения предполагали прежде всего развитие тех средств и технологий, которые были бы намного дешевле, чем собственно развитие системы ПРО.
В принципе, противоракетная оборона – крайне дорогостоящее средство с массой проблем. Надо помнить, что после Второй мировой войны это уже четвертая или пятая волна в отношении развития ПРО. В США всегда была серьезная оппозиция развитию систем ПРО вне определенных ограничений. Многие демократы, которые сейчас вернулись на ключевые позиции в Сенате, были противниками одностороннего выхода Вашингтона из Договора по ПРО 1972 года. После выхода из Договора ряд сенаторов пытались ограничить ассигнования на развитие систем ПРО, что им тогда не удалось. И делали они это не потому, что любят нас. Просто они понимают, что, выходя за определенные масштабы, развитие систем ПРО дестабилизирует весь мировой стратегический баланс, активно стимулирует в том числе развитие наступательных средств, и не только у России, но и у других государств. За действиями США в области ПРО самым внимательным образом следят в Пекине, в Нью-Дели и в ряде других столиц.
Мы рассматриваем планы размещения элементов ПРО в Польше и Чехии как средство усиления американских позиций в «новой» Европе, поскольку «старая» Европа скептически относится ко многим действиям США на мировой арене. С Польшей и Чехией, по мнению Вашингтона, проще решить вопрос размещения компонентов ПРО, чем, например, с Германией или Испанией. Безусловно, решение в отношении Праги и Варшавы будет всячески продавливаться, и, при наличии сильнейшего проамериканского лобби, особенно в Польше, – с большими шансами на успех.
Представители российского высшего военного командования обоснованно отмечают, что в результате размещения РЛС ПРО в Чехии под более плотное наблюдение могут попасть действия стратегических сил сдерживания на севере России, где в том числе базируется значительная часть подводных лодок с баллистическими ракетами большой дальности.
«Y»: А тем временем американцы уже предлагают разместить компоненты ПРО на Украине?
А.К.: Украинский премьер Виктор Янукович официально заявил, что никаких переговоров с США о размещении компонентов ПРО не велось. Я не исключаю, что попытки таких переговоров имели место в обход правительства Украины, а тем более в обход Верховной рады, но сам факт такого рода переговоров противоречил бы не только духу, но и букве статуса Украины как нейтрального государства.
Мы отрицательно относимся и к предложениям со стороны США по участию Украины в программе ПРО. Киев пытаются таким образом вовлечь в орбиту евро-атлантического влияния после провала плана по ускоренному приему Украины в НАТО. Сегодня натовскими пропагандистами все больше делается упор на значение членства в Североатлантическом альянсе для украинской экономики, и предложение участвовать в американской программе ПРО – «морковка» для украинской наукоемкой промышленности, где действительно есть неплохой потенциал, особенно в ракетной сфере. Но из опыта такого сотрудничества даже ближайших союзников США по НАТО мы знаем, что те, кто пытается получить для своих стран хоть какой-то эквивалентный результат, глубоко разочаровываются в этом. В частности, германский бундестаг несколько лет назад принимал решение приостановить членство Германии в программе европейской ПРО ЕАДС, в которой доминировало американское влияние: немцы увидели, что им это ничего не дает.
«Y»: Каковы шансы того, что украинский ВПК не клюнет на «морковку»?
А.К.: «Морковок» было уже довольно много. На самом деле за этими предложениями стоят, мягко говоря, не очень крупные американские деньги. Американский ВПК очень бдительно относится к тому, куда и как раздаются заказы. И это вполне естественно. Это не проявление какой-либо особой злокозненности; такова природа бизнеса, особенно такого привлекательного. Надеюсь, на Украине понимают, что они мало что получат от такого сотрудничества, но навсегда окажутся «под колпаком». А главное, произойдет утечка мозгов, и эти мозги уже не будут работать на ракетную промышленность Украины. Кому-то деньги перепадут, но точно не украинской ракетно-космической промышленности в целом и не конкретным предприятиям. Уверен, что почти ничего не получит украинский бюджет. И при этом под контроль оборонно-промышленного комплекса США будет поставлен определенный сегмент украинской промышленности и науки.
Мы помним, как натовцы угробили насколько наших с украинцами проектов по военно-техническому сотрудничеству с Западной Европой; ни мы, ни украинцы, ни белорусы никому не нужны там, где свои жесткие правила. Никто там не ждет ни Украину, ни Белоруссию, ни Россию. Точнее, ждут только в одном варианте – полного подчинения, встраивания сегментов того, что есть у нас наиболее ценного, в их технологические цепочки и финансово-промышленные структуры.
«Y»: Разворачивание ПРО в Восточной Европе приведет к росту военных расходов РФ и похолоданию отношений между Россией и США?
А.К.: России не обязательно предстоят значительные дополнительные расходы на оборону. Нужно тщательно отработать именно асимметричные стратагемы при принятии ответных мер. Асимметричность должна быть, в том числе, по затратам. Но это все равно, конечно, будут дополнительные затраты. Так что в принципе лучше не иметь нового витка гонки вооружений.
Что касается взаимоотношений с США, они сейчас и так не в лучшем состоянии. Ради того, чтобы просто иметь общую хорошую атмосферу в отношениях с той или иной страной, нельзя поступаться своими интересами. Иногда надо идти и на конфликт. И не надо этого бояться, даже если ты пока слабее. Но надо все время тщательно отрабатывать стратегию и тактику своего поведения в таких конфликтах. Россия сегодня далеко не в одиночестве. Есть государства, которые нас в таких конфликтах, как минимум, поддержат морально, а может, и политически. Те отношения, которая Россия выстраивает в последние годы с целым рядом других центров силы, позволяют ей рассчитывать на понимание. Но и в самой Америке есть политики, которые осознают, что у России и США достаточно сфер общих интересов – борьба с терроризмом, нераспространение оружия массового поражения, неприобретение его террористами. Об этом говорят и ряд сенаторов, об этом говорил и Джон Негропонте в своем докладе, сделанном 11 января этого года. Мы должны сотрудничать в области международной энергетической безопасности, хотя у нас там во многом разные интересы. Есть и целый ряд других сфер, где мы можем и должны сотрудничать. Это, в частности, глобальные проблемы экологии, изменения климата, проблемы предотвращения эпидемий и др. Если США не будут стремиться вытеснять нас из зон наших стратегических интересов, то, возможно, такого сотрудничества будет гораздо больше.
«Y»: В упомянутом вами докладе Негропонте говорится, что усиление позиций России может представлять угрозу США. Формулировки хотя и обтекаемы, но читаемы между строк.
А.К.: Негропонте и другие представители разведсообщества США признают, что Россия в последнее время увеличила свое влияние на постсоветском пространстве и ведет себя гораздо более уверенно. Негропонте, например, говорит о том, что Грузия с политикой нынешнего правительства оказалась в изоляции. Он признает, что с Украиной получилось все не так, как представлялось в ходе стимулируемой Западом «оранжевой революции». Но это не значит, что американские политики смирятся с этим. Они будут по-прежнему стремиться усиливать свое влияние на постсоветском пространстве, стараясь втянуть теми или иными способами разные страны СНГ в орбиту влияния США и НАТО, строя для этого все новые схемы.
«Y»: Спасибо за беседу.
