Ключевым событием зимы-2007 стало резкое охлаждение отношений России и Белоруссии. Вряд ли за весь постсоветский период можно припомнить сравнимый по ожесточенности конфликт столь двух близких в культурном и национальном отношении соседей. Более того, именно Белоруссия практически сразу после распада СССР приложила все усилия для интеграции с Россией. Достаточно вспомнить, сколько лет обсуждается проект создания союзного российско-белорусского государства. В ряду других стран СНГ Белоруссия всегда оставалась едва ли не наиболее последовательным союзником России.
Однако выборный год принес за собой очевидные перемены. Газовый конфликт января, который, по признанию многих политиков, стал непозволительно масштабным и порой даже иррациональным, показал, что Лукашенко готов изменить своим симпатиям к сильному соседу. Нефтегазовый прессинг со стороны Москвы изменил белорусскую риторику: теперь в Минске говорят, что российская политика «все больше уподобляется американской, и в ней появились некие имперские замашки».
Впрочем, последние интервью западным СМИ демонстрируют и другие, не менее интересные детали «нового курса» главы Белоруссии. Своей главной ошибкой белорусский президент назвал прямолинейную внешнюю политику. «Она получилась одновекторная, с вектором в сторону России. И мы фактически потеряли Запад, – признался Лукашенко. — Посмотрите на карту: мы находимся в центре цивилизованного мира, нас трудно обойти и объехать, и вы должны понимать, что, если вы не хотите в своем доме, прямо в центре этого дома, иметь напряженность, создать территорию, которая была бы подобна Чечне или еще какой-то части мира (а я уверен, что европейцам и россиянам это не надо), вы все равно вынуждены будете сотрудничать с нами», — заявил белорусский лидер. «Найдутся компании, которые придут на наши предприятия со своей нефтью… поставят нефть, произведут нефтепродукты и продадут в Белоруссии, Украине, Европе», — так он обрисовал возможную перспективу в интервью агентству Reuters. По мнению Лукашенко, «если сюда придут иные компании — американские, европейские и арабские, то это будет самая большая опасность для России, потому что это приведет к потере традиционных высокодоходных европейских рынков».
Не столько резкость, сколько пафосность подобных высказываний многим аналитикам кажется достаточно странной. Особенно в контексте критики «имперских замашек» России. И особенно со стороны государства, пока не имеющего веса в ряду европейских держав и считающегося в Старом Свете достаточно неразвитым в экономико-промышленной сфере осколком Советского Союза. Что же до возможных надежд Лукашенко на инвестиции в белорусскую экономику, их вряд ли можно считать оправданными: европейские эксперты уже неоднократно заявляли о невыгодности вложений в страны СНГ, ссылаясь при этом на не оправдавший себя эксперимент подобного рода США с Украиной.
Трудно представить, чтобы резкая смена ориентиров Лукашенко вызвала немедленную и положительную для Минска реакцию западных держав . В российской Госдуме, напротив, уже неоднократно высказали резко негативную оценку повороту Белоруссии в сторону Запада и критике России. «Заявления президента Белоруссии, в том числе и касающиеся отношений с Россией, никак не способствуют строительству союзного государства», — считает вице-спикер Госдумы от «Единой России» Владимир Пехтин. Первый вице-спикер Госдумы от «Единой России» Любовь Слиска прямо говорит: «Лукашенко фактически предает общие российско- белорусские интересы, давая антироссийские интервью западным СМИ». Из того, до какой степени «единороссы» откровенны в своих публичных эмоциях, становится ясно — Кремль больше не желает церемониться с неуступчивым Батькой. А разговоры о поиске Москвой замены Лукашенко способны перевести конфликт двух государств в еще более драматичную стадию.
Впрочем, сам белорусский лидер оставляет для себя возможность дать задний ход. В интервью Reuters он отмечает, что считает возможным новое потепление отношений с Россией и до сих пор не оставляет надежд на создание союзного государства. Однако, считает Лукашенко, именно Россия должна для этого сменить собственные ориентиры и установки по отношению к возможному партнеру, принять Белоруссию не как новый региональный рынок и плацдарм для экстенсивного развития, а как «равноправного союзника с собственными геополитическими интересами, культурными ценностями и экономическими ресурсами».
