Руководство Исламской Республики имеет в запасе достаточно «нет» для стабильного развития своей атомной энергетики. Иранский мирный атом в последнее время работает исключительно на резолюциях Совета Безопасности ООН – во всяком случае, такое впечатление может создаться у стороннего наблюдателя, находящегося в условной точке между Западом и Востоком — работает по следующей схеме: Совбез принимает резолюцию, содержащую требование немедленно прекратить обогащение урана и свернуть все научные проекты в области радиохимии, а президент Ирана Махмуд Ахмадинежад тут же анонсирует запуск очередного каскада центрифуг, скажем, в Натанце – в знак протеста, понятное дело. Таким образом, объемы производства удваиваются, власти информируют народ о новых достижениях, и протестный прогресс катится по совершенно непредсказуемой траектории.
Иран утверждает: создание собственного технологического цикла является «общенациональной идеей». Запад утверждает: мирный атом Ирану не нужен. Белый дом категоричен: Иран под предлогом энергетических нужд получает боевой уран и разрабатывает ядерное оружие. Ядерное оружие в руках режима, спонсирующего терроризм – это конец света. Развивать эту тему можно бесконечно.
Давайте вспомним, как иранский народ реагировал на неосторожные шаги Запада. Возьмем навскидку пару лозунгов. «Мирный атом – наше законное право» – в ответ на санкции ООН. Раз. «Джихад – наше священное право» – в ответ на «антиисламскую» реплику Папы Римского. Два. Надо сказать, далеко не все политики способны отделить каноническое понятие джихада от исламизма и прочих религиозных сумасшествий. Поэтому формула, которая получается при совмещении этих двух требований: «Мирный атом – наше священное право» – внушает чиновникам тревогу, заставляет вновь и вновь обращаться к разведчикам с требованием предоставить более точную, более детальную информацию. Иран противится такому мониторингу. Оно и понятно: ни одна ядерная держава не испытывает столь сильного давления, так почему ж, дескать, им можно, а нам нет?
Тут есть одна загвоздка. Титул «ядерная держава» Иран присвоил себе сам, в качестве награды за стойкость. Ни одна из стран мира, включая Россию, его не признает. Непризнание порождает традиционное иранское «а мы все равно», и вкупе с резолюциями, экономическим отчуждением и политическим давлением еще активнее стимулирует атомную отрасль. Ясно, что у этой стимуляции должен быть предел. Очевидно, он совпадает с пределом терпения антииранской коалиции, до поры предлагающей «дипломатический путь». Виртуозность властей состоит в том, чтобы вовремя остановить энергоблоки. А потом запустить их по новой… Это и называется технологическим циклом на a la Махмуд Ахмадинежад. «Даже если будут приняты десять резолюций СБ ООН, — говорит он, — это не остановит нас в реализации нашего законного права на мирную ядерную энергию». И стороннему наблюдателю трудно с ним не согласиться.