Он жил простою, неприглядной жизнью,
Менял окраску, перекрашиваясь в тон,
Предлинным языком с липучей слизью,
На всех охотился невидимый хамелеон.
Вцепившись в ветку, завтрак выжидая,
Он замирал надолго каверзным сучком
И, лишь глазёнками огромными вращая,
Готовился стрелять прицельно языком.
Коварно шевелились быстрые глазёнки,
И к языку всё прилипало с быстротой,
А в самой глубине охотничьей душонки
Не грелась мысль о бытности пустой.
Да, никому охотник не казался нужным
И помощи хамелеоновой никто не ждал,
Призыв о помощи ему казался чуждым
И он на ветке глупо глазками вращал.
Но на своей сидел он скромной ветке,
Играя с цветом только выживанья для,
Он не желал, чтоб кто-нибудь на свете
Его заметил, даже пристально смотря.
А сможешь ты себя увидеть дорогого,
Когда нуждающегося раздаётся стон,
Глаз отведёшь, аль пособишь немного,
Вот и подумай, может ты хамелеон?
Знай, чтоб кто-нибудь тебя заметил,
Необходимо жить не только для себя,
Хоть что-то вынуть из удобных кресел
И что-то сделать, этим самым шевеля.